В отличие от многих, не пиарится изо всех сил, и даже может на время и вовсе пропасть из соцсетей. Его не мучает тщеславие (а если помните «Маленького принца»: тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал).

В нем нет и тени самолюбования, проглядывающей порой в некоторых его коллегах по сцене. Он строит свою жизнь совсем по другим правилам, напрочь отвергая всякую мишуру. И если на мгновение представить этого человека скульптором, ваяющим собственную судьбу, то можно увидеть, как резец в его руках сразу решительно отсекает все ненужное, лишнее, суетное.

Таков он — Шамиль Гарданов, автор и исполнитель популярных не только в Ингушетии песен, узнаваемый всеми, но мало кому известный до конца. Цельная натура, не нуждающаяся в каких-то внешних атрибутах славы, да, собственно, и не стремящаяся к этой самой славе. Он, пожалуй, один из немногих знакомых мне музыкантов, которые адресуют собственное послание миру, не облекая его в яркую упаковку пустой по сути шумихи, а кодируют в текстах собственных песен, которые, это надо признать, с годами обретают все более глубокое содержание и, если хотите, философский смысл.

Шамиль рос в простой ингушской семье из Плиево. Никто из домочадцев не думал, что он, самый младший — восьмой ребенок в семье, когда-нибудь станет музыкантом. «Знали бы, пресекли на корню, наверное», — с улыбкой говорит он сегодня. А мальчишка тянулся к музыке. Что-то завораживало его в живых и вечных звуках. Сначала смотрел, как играет на гармошке сестра, а лет к восьми научился играть на русской балалайке, которую купил брат, время от времени бравший в руки и гитару.

Шамиль прислушивался к звукам музыкальных инструментов и к тому, что они рождают внутри него. Однажды твердо понял, что гармонистом быть не хочет. Гитара? С ней все начиналось вообще интересно. Как-то взяв в руки инструмент, принесенный откуда-то братом, он провел пальцем по струнам и... навсегда запомнил звучание каждой из них. Еще не умея извлекать аккорды, научился настраивать инструмент. Соседские парни-гитаристы потом стали частенько приходить к нему, доверяя музыкальному слуху маленького настройщика. А сам Шамиль вскоре освоил и три аккорда, которые, наверное, редкий мальчишка не брал в детстве.

Дома к попыткам младшего члена семьи музицировать относились с изрядной долей скептицизма, а в большей степени даже снисходительно: перерастет, мол, это свое увлечение пацан. А пацана все больше и больше влек к себе мир музыки. Окном в этот мир для сельского мальчишки, живущего вдали от больших концертных залов, стал экран телевизора. Шамиль вслушивался в песни, звучащие по телевидению, записывал в потаенную тетрадку имена исполнителей, музыкальных групп, названия произведений, которые пришлись ему по душе. В старших классах одноклассники стали поручать меломану музыкальную часть школьных вечеров, ничуть не сомневаясь, что его пристрастия в музыке и вкус сделают любой вечер нескучным.

Жизнь текла своим чередом, Шамиль взрослел и близился тот час откровения, который перевернул его сознание — словно тумблер щелкнул где-то внутри. Впервые слушая по телевидению «Песню о воле» известной в конце 80-х годов студийной группы А. Т. С., он встрепенулся, весь подобрался, растворяясь в мелодии и словах.

Ветер, песню о воле мне спой,
На ковыле сыграй.
Я иду в свой последний бой
за родимый и вольный край.

И на всём скаку
В сердце казаку
Вдруг ударил свинец...
На сырой земле
В предрассветной мгле
Умирал удалец...

Шамиль запомнил припев и один из куплетов песни, а потом... Потом решил сам дописать слова, взамен тех, что не удержались в памяти, взял в руки гитару и на трех аккордах — в уединении — пропел то, что получилось. Это был первый творческий акт юного парнишки, с которого, по сути, и начался его путь на музыкальный Олимп. Запомнился ему и первый «звездный час», пережитый благодаря вездесущим мальчишкам-ровесникам.

— Однажды мне пришлось подменить сторожа на отдаленном бригадном стане, — вспоминает Шамиль со смехом. — Разумеется, я отправился туда с гитарой, чтобы попеть, когда никто не слышит. Мальчишек, пришедших туда поживиться совхозной кукурузой, привлекли звуки гитары и моего вокала из сторожки. Подобравшись незамеченными к окну, они стали моими первыми слушателями. Когда же я, ни о чем не подозревая, вернулся в село, каждый встречный с улыбкой говорил мне: «Ты, оказывается, еще и поешь...» Кстати, кукурузу мои слушатели так и не тронули, настолько они были удивлены своим неожиданным открытием.

Шамиль не расставался с гитарой и до ухода в армию в 1991 году успел написать несколько песен. Уже в армии он закончил работу над своей песней «Письмо», которая после выхода в продажу под названием «Я пишу тебе» не потеряла своей популярности по всей России до сегодняшнего дня:

Почему глаза твои пусты,
Почему ты смотришь равнодушно?
Все же я хочу, чтоб знала ты:
Мне другой любви уже не нужно...

Но все это будет позже — в сегодняшней публикации мне бы хотелось не отступать от хронологии.

В 1993 году Шамиль вернулся из армии без каких-то особых планов на жизнь, но с четким пониманием, что ему надо чем-то заняться. Творческое начало в нем сдаваться и отступать не хотело, а потому в 1994 году он предпринял попытку поступить в Щукинское театральное училище.

— Ехать никуда не нужно было, приемная комиссия работала в Ингушетии, — вспоминает он. — Потому я быстренько подготовил басню и одну из своих песен, чтобы принять участие в испытаниях. Члены комиссии восприняли меня благодушно, похвалили, и я уже мыслями был в Москве. Но объявленные к вечеру результаты обескуражили: не прошел.

Я стоял в холле Дворца культуры — растерянный и раздавленный — и вид у меня был, наверное, не самый лучший. Случайно проходивший мимо актер и певец Руслан Зангиев, уже тогда блиставший всеми гранями своего таланта, остановился рядом со мной и, заглянув в мои едва не плачущие глаза, ободряюще произнес: «Актером ты, может, и не станешь, но у тебя есть исполнительский дар...» Как меня вдохновили в тот миг эти слова Руслана! У меня словно гора свалилась с плеч, и я сразу вздохнул легко. Оценка профессионала такого уровня дорогого стоила...

На следующий день Шамиль отправился в Малгобекский район, в гости к сестре. Но почему-то проехал мимо ее села и впервые в жизни попал в город Малгобек. Выйдя из автобуса, увидел парк и, гуляя по его тенистым аллеям, оказался перед Домом культуры. С порога ДК и началась цепочка случайностей, которая в сумме своей рождает его величество случай.

Со второго этажа доносились звуки музыкальных инструментов. В культурно-досуговом центре репетировала группа «Титан», рожденная буквально несколько дней назад. Анзор Кукиев, Ислам Озиев, Амир Солтукиев и Женя Гремяченский — воспитанники Малгобекской студии «Престиж» — готовили новую песню.

— Амир в это время возился со своей гитарой — лопнула струна — и с интересом взглянул на меня, — рассказывает Шамиль. — Познакомившись с ребятами, я рассказал, что тоже пишу песни, сыграл что-то из написанного мной. Парни предложили прийти на следующий день, чтобы продолжить наше общение. А когда я так и сделал, произошло нечто совершенно неожиданное.

Я пел ребятам свою песню «День рождения», когда в зал буквально ворвался Муса Гадаборшев — организатор первого республиканского фестиваля молодых талантов «Молодость Ингушетии». «Вот эта песня и будет открывать наш фестиваль!» — воскликнул он. И хотя потом у некоторых появились возражения, Муса был непреклонен. На фестивале у меня было три выхода на сцену — от Малгобека, от ДК родного Плиево и от Долаково. И приз зрительских симпатий в итоге. Признание, одним словом.

Поработав в студии «Престиж» до 1995 года, Шамиль в поисках своей индивидуальности покинул коллектив. Подумывал о сольной карьере, но не все заладилось. В 1999 году он написал песню «Фея», которой через год предстояло стать хитом на ингушском телевидении, и познакомился с родившейся в те годы в Ингушетии группой «Мертвые Дельфины» (первоначальное название «Нон-стоп») и ее основателем Артуром Ацаламовым. Ребята, несмотря на разность музыкальных стилей, проводили совместные концерты. Это сотрудничество продолжалось недолго — «Мертвые Дельфины» вскоре перебрались в Москву (сегодня Артур Ацаламов — известный российский рок-музыкант), а Шамиль остался в Ингушетии. А вот снятый на его песню «Фея» клип вскоре конкурировал в вечерних эфирах ингушского телевидения с песнями обретающей популярность Айны Гетагазовой.

В 2004 году творчеством Шамиля Гарданова заинтересовалось крупнейшее музыкальное издательство на юге России «Звук М». Так в конце этого года его песни «Улечу в небеса», «Наташи нежные глаза» и «В память о друге» сразу вышли на новый уровень, а позже были изданы в 17 разных музыкальных альбомах. Через год талантливому автору-исполнителю из Ингушетии предложили записать в музыкальном издательстве «Звук М» собственный дебютный альбом. Этот альбом не стал коммерчески успешным, но все же несколько песен из него оказались востребованными слушателями и получили долгую жизнь.

В 2007 году уже известный к тому времени музыкант из Малгобека Амир Солтукиев предложил Шамилю записать в своей студии его песни под гитару для второго альбома.

— Работали мы долго, — вспоминает Шамиль. — Заставляя меня раз за разом вставать перед микрофоном, Амир буквально выдавил из меня того Шамиля, которого хотел услышать, — с эмоциями, с чувствами, с душой. Он записал в подарок мне 18 моих песен, и новый альбом получил название «Песни души». В нее вошла и моя песня «Я пишу тебе». Когда позже кто-то включил ее в один местный сборник, издававшийся за пределами республики, там ее попросили уже для музыкального сборника «Блокбастер Русский». После «Блокбастера...» песня оказалась в репертуаре многих российских исполнителей, о которых я узнавал из Ютуба.

В 2008 году Шамиль Гарданов вернулся на работу в культурно-досуговый центр города Малгобека. Он плодотворно проработал здесь еще четыре года, а затем перешел работать в Сунженский районный Дворец культуры. Здесь он часто выходит на сцену не только как автор-исполнитель собственных песен, но и в качестве конферансье. Помимо этого трудится методистом в ДК города Карабулака.

Шамиль продолжает творить, у него рождаются новые песни, которые находят своего благодарного слушателя. Его песенный багаж — более сотни музыкальных произведений. В последние годы тексты песен Шамиля часто претерпевают изменения — неудержимую романтику нет-нет да и сменяют лирические размышления о бренности бытия, граничащие с глубокими философскими поисками. Из этого ряда, к примеру, его песня «Мы не вечны на этой земле». В ней — послание друзьям и обращение к незнакомым людям.

Шамиль тяжело переживал уход из жизни мамы. И это тоже не могло не отразиться на его творчестве. Фатима Абдуловна была единственным близким человеком, который когда-то твердо и решительно поддержал его детское увлечение музыкой. Она до последнего часа радовалась творческим успехам своего уже давно повзрослевшего сына...

На сцене Шамиль всегда искренен и открыт. Я не раз наблюдал, как он отдает зрителям частицу своего сердца и какой живой отклик это рождает в зале. Во время недавней нашей встречи случайно узнал, что нет у него до сих пор никаких званий за многолетнюю работу в сфере культуры. «Да подавали меня на заслуженного, — развел он руками. — И в Малгобеке подавали, и в Сунже уже пару раз. Но все эти представления затерялись где-то в нашем Минкульте. Да, собственно, и не званий ради я работаю... Для меня высшая награда — аплодисменты моих зрителей».

Мне тогда подумалось, вот ведь как порой случается. Кто-то, как говорится, без году неделя, а, глядишь, — уже все и регалии собрал, а чей-то вдохновенный труд может долго оставаться наверху незамеченным.

Закончив с не очень приятной для него темой, я стал расспрашивать Шамиля о работе, о новых выступлениях и планах. Разговор плавно перешел и на его коллег из Сунженского Дворца культуры.

— Ты знаешь, все зависит от руководителя, — сказал он под конец. — У нас замечательный директор. Айшат Матиева — человек старой закалки. Ее отличают глубокая порядочность, знание всех тонкостей работы, большая ответственность, чуткость, тактичность и в то же самое время строгость. Во многом благодаря ей я сегодня не чувствую себя лишним ни на эстраде, ни в коллективе. С ней приятно и полезно обсудить, как прошел концерт, потому что она всегда подмечает все плюсы и минусы. Прислушиваясь к ее мнению, каждый член нашего коллектива постоянно растет профессионально...

Насколько скрывает человека сцена, настолько беспощадно обнажает эстрада. Эстрада что-то вроде плахи. Когда-то таким наблюдением поделилась Анна Андреевна Ахматова. В наши времена мы, увы, все чаще видим, как эстрада превращается в некое безголосое закулисье, а на плахе оказываются зрительские вкусы. Но тем приятнее встретить человека, который с уважением относится к своим зрителям и слушателям.

Шамилю Гарданову есть что сказать в своих авторских песнях. Думаю, его отношение к жизни, да уже и определенный жизненный опыт, еще не раз найдут отражение в новых песнях. Будем ждать и надеяться, и потому я поставлю не точку, а многоточие в своем сегодняшнем повествовании о нем...