Тема, связанная с рисунками на газетных полосах «Сердало», всплыла во время одного из наших визитов к Султану Арсамаковичу Шадиеву. Этот почтенный и уважаемый человек, которого хорошо знают наши современники, — кладезь полезной и интересной информации. Известный журналист и писатель, общественный и государственный деятель, внесший свой вклад в становление Республики Ингушетия, он также ярко проявил себя в сфере науки и образования.

Большая часть интересной и насыщенной биографии Султана Шадиева была непосредственно связана и с общенациональной газетой «Сердало». В начале 1965 года он стал корреспондентом главной ингушской газеты, а позже и заведующим отделом. Спустя 11 лет журналистской практики был назначен ответственным секретарем редакции.

Судьба предоставила Султану Шадиеву возможность пойти по стопам его отца — Арсамак Мурцалович работал редактором-переводчиком издательства «Сердало» с 1924 года. В ту пору, вернувшись в Ингушетию из Москвы, отец Султана Шадиева с головой ушел в работу — набирала силу газета, родившаяся 1 мая 1923 года, стала активно издаваться политическая, сельскохозяйственная, учебная и художественная литература.

Хорошо осведомленный в делах минувших лет, Султан Арсамакович Шадиев хранит в своей памяти огромное количество исторических фактов. Одним из таких фактов и стало для нас то, что с газетой «Сердало» охотно сотрудничали художники Хаджи-Бекир Ахриев и Гази-Магомед Даурбеков. Молодые, талантливые и целеустремленные, они спешили творить и пробовать свои силы в различных направлениях творчества. Между ними была разница в возрасте в семь лет, их объединяла крепкая мужская дружба, и оба уже успели ярко проявить свой талант. Вот только судьбы их сложились по-разному...

Хаджи-Бекир Бачиевич Ахриев появился на свет 5 апреля 1895 года. Не так давно мы уже писали, что местом рождения талантливого художника, скульптора и одного из основоположников профессионального живописного искусства Ингушетии стал легендарный аул Фуртоуг. У этого аула, к седым камням которого и ныне стремятся тысячи путешественников, богатое и увлекательное прошлое. Отсюда в прошлые времена вышли в большую жизнь лучшие представители рода Ахриевых, чтобы добиться широкого признания в разных сферах деятельности, прославив этим не только родной Фуртоуг, но и всю древнюю ингушскую землю.

«Хаджи-Бекир Ахриев профессионально занимался живописным искусством, скульптурой, резьбой по кости и дереву. С 1927 по 1934 годы принимал участие в археологических и этнографических экспедициях вместе с известными российскими учеными Л. П. Семеновым, А. К. Вильямсом, Г. К. Мартиросианом и И. П. Шеблыкиным. С 1932 года по 1934 год был директором Ингушского музея краеведения. Он мог принести своему народу еще немало пользы, но в 1934 году подвергся репрессиям по политическим мотивам и был сослан на строительство Беломорканала», — рассказывает директор Государственного музея изобразительных искусств Республики Ингушетия Любовь Тумгоева.

Окончив в 1912 году Владикавказское реальное училище, Хаджи-Бекир Ахриев вскоре отправился в Москву. Здесь он стал учиться в художественно-ремесленных учебных мастерских, попечительницей которых была Ее Императорское Высочество великая княжна Елизавета Федоровна. После окончания четырехлетнего курса практических работ по скульптурному делу и курса специальных художественных предметов Хаджи-Бекир возвращается в отчий край и начинает заниматься творчеством, стремительно обретая признание. На крупном краевом форуме работников культуры, который проходил в 1925 году, о нем говорят: «Ахриев показал, как развивается тематика художественных произведений, начиная от изображения башен, быта в горах и отражения новых актуальных моментов, таких, как жизнь колхозов».

«Будучи скульптором по профессии, он много и плодотворно работал в области декоративной скульптуры, к которой традиционно относится малая пластика, в частности резьба по кости. Судя по воспоминаниям современников, Ахриев был искусным резчиком по слоновой кости и кабаньему клыку. Его миниатюры — медальоны, кулоны, табакерки, шкатулки, броши — отличались высоким мастерством и изяществом. Свои живописные произведения художник создавал по собственным впечатлениям, а также по рассказам очевидцев революционных событий, что дало автору богатый материал для написания целого ряда батальных картин, в которых он выступил смелым реформатором этого жанра», — отмечает главный научный сотрудник Государственного музея изобразительных искусств Республики Ингушетия Лейла Алмазова.

В 1931 году Хаджи-Бекир Ахриев впервые становится участником большой художественной выставки, проходившей в рамках Олимпиады горских народов в Ростове-на-Дону. Среди его работ, представленных на суд публики, оказались тогда такие художественные произведения, как «Храм Тхаба-Ерды», «Изготовление ковра», «Колхоз в горах», «Женщины, идущие на покос», «Моление на Столовой горе» и «Совнарком Горской республики в горах в 1919 году». Кстати, в этой же выставке принимал участие и Гази-Магомед Даурбеков. Совершенно точно известно, что здесь была представлена, по крайней мере, одна его работа — «Музыкант Хасан Цуцаев».

За годы своей активной творческой деятельности Хаджи-Бекиру Ахриеву удалось создать более двухсот акварельных картин и этюдов. Все это время он не переставал совершенствоваться, выдавая одно за другим живописные произведения и произведения декоративно-прикладного искусства. По многочисленным свидетельствам современников, он достиг высочайшего мастерства в резьбе по кости, в скульптуре больших и малых форм, повседневно жил творчеством, отдавая ему весь свой талант и все свои силы.

Художник был бесконечно предан своей горной Родине и своему народу. Известный советский историк и археолог Евгений Игнатьевич Крупнов, областью научных интересов которого были древняя и средневековая археология Северного Кавказа, а также этногенез кавказских народов, отмечал, что лично обязан Хаджи-Бекиру Ахриеву своим «ранним и непосредственным знакомством с прекрасной природой Ингушетии и с образцами устного народного творчества ее народа».

«От богатейшего творческого наследия Хаджи-Бекира Ахриева, который погиб в возрасте 45 лет в Карелии, в Ингушетии не осталось ровным счетом ничего. Большая часть его работ была сожжена при аресте, многое было уничтожено во время сталинской депортации ингушского народа в 1944 году, часть произведений художника погибла в городе Грозном в 1995-1996 годах во время боевых действий в Чеченской Республике. Небольшое количество работ первого ингушского художника хранится сегодня в музеях города Ставрополя и в частных коллекциях», — говорит директор Госмузея изобразительных искусств Ингушетии Любовь Тумгоева.

Гази-Магомед Даурбеков родился в ингушском селении Барсуки 24 марта 1904 года. Он подрастал в творческой среде — мать будущего художника слыла искусной мастерицей и была известна в горном крае, как одна из самых лучших создательниц истингов. Наверное, поэтому первую тягу к творчеству Гази-Магомед Албастович испытал еще в раннем детстве.
Первой ступенькой к образованию стала для любознательного мальчишки Назрановская горская школа, по окончании которой в 1914 году он поступил в реальное училище города Владикавказа.

Талант Гази-Магомеда исподволь пробивал себе дорогу. В двадцатилетнем возрасте ЦИКом Горской автономной республики парень был рекомендован для поступления в Петроградский Высший художественно-технический институт. Начиная с 1924 года, он изучал здесь сначала скульптуру, а затем перевелся на факультет живописи. Покинув стены своей альма-матер в 1930 году, сразу же вернулся в Ингушетию, так вдохновлявшую его на творчество.

«Даурбеков сформировался как художник под влиянием известных мастеров-педагогов, таких, как скульпторы В. Л. Симонов, М. Г. Манизер, В. О. Шервуд, график И. Г. Гинзбург, — писала в своей статье «Чистый родник творчества», опубликованной в 2007 году в журнале «Третьяковская галерея», искусствовед Хава Акиева. — Он пробовал работать в разных жанрах и различных техниках. Являясь носителем традиционной ингушской культуры, он выражает ее своеобразие языком русского реалистического искусства... В 1931 году Г-М. А. Даурбеков поступил на работу в Ингушский музей во Владикавказе. Здесь судьба свела молодого художника с археологом Л. П. Семеновым. Даурбеков, так же как и Ахриев, принимал участие в раскопках древностей и сборе этнографического материала под руководством Семенова. Он выполнил в это время целую серию эскизов войлочных ковров ручной работы, как однотонных, так и цветных, зарисовки предметов быта, орудий труда, фасонов одежды, басонных изделий ингушских мастериц и многих других памятников материальной культуры. Первые самостоятельные работы: «Белхи», «Невесту ведут», «Женщины, исполняющие зикр», «Косовица в горах», «Бегство из арабской школы», «В семье многоженца» — были написаны в технике акварели... Гази-Магомед жил в переломное время, и каждое событие находило отражение в его работах, как, например, в рисунке «Красный партизан из селения Пуй», датированном 1932 годом. Несколькими четкими линиями художник сумел передать характер портретируемого. Даурбеков создал более двух десятков полотен батального жанра. С глубоким знанием стратегии и тактики боевых действий горцев он воспроизводит эпизоды Гражданской войны и создает образы ее участников: «Красногвардейцы у ингушей», «Главный окоп ингушских партизан у Долаковского кладбища», «Долаковский бой».
Не могу не упомянуть один любопытный момент. Имя Гази-Магомеда Даурбекова называют в числе предполагаемых авторов рисунка на пачке знаменитых советских папирос «Казбек». В этом ряду — имена художников Роберта Граббе, Александра Зеленского и Мечислава Доброковского.

Иллюстрации Гази-Магомеда Албастовича появлялись не только в газете «Сердало». Они находили заслуженное место, как в художественной, так и в учебной литературе, издававшейся в то время. «Другая интересная сторона его творчества — книжная графика, — пишет Хава Акиева. — Профессиональное мастерство художника демонстрируют 50 ранних рисунков к повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат». Б. В. Веймарн, познакомившись с работами Даурбекова, отметил: «Несомненно, талантливый художник, очень разносторонне проявляющий свои способности». Особо следует упомянуть иллюстрации Даурбекова к школьным учебникам, выходившим в Чечне и Ингушетии до 1944 года, а также рисунки к приключенческому роману Даниэля Дефо «Робинзон Крузо», изданному в 1954 году».

В феврале 1944 года Гази-Магомед Даурбеков разделил горькую судьбу своего народа, подвергшегося тотальной сталинской депортации. Немилосердная судьба забросила его в Кустанайскую область Казахстана. Собственный талант помог художнику пережить тяготы, лишения и невзгоды страшного спецпереселенческого существования. В частности, Гази-Магомед Албастович трудится над созданием театральных декораций, что позволяет ему худо-бедно сводить концы с концами.

Достаточно сложно складывалась жизнь одного из первых ингушских художников и после возвращения из депортации. Он работал в Чечено-Ингушском музее краеведения и продолжал творить в очень стесненных условиях. Лишь только в 1971 году у него появилась возможность отправиться на выставку, в которой участвовали художники, представлявшие автономные республики РСФСР. До своей же единственной персональной выставки Гази-Магомед Даурбеков так и не дожил. Она открылась в Чечено-Ингушском музее краеведения 24 марта 1984 года и была приурочена к 80-летию со дня рождения этого талантливого властителя кисти.

Хаджи-Бекир Бачиевич Ахриев и Гази-Магомед Албастович Даурбеков, ушедший из жизни в 1976 году, оставили ярчайший след в национальной культуре и искусстве ингушского народа. К творчеству этих художников еще не раз будут обращаться серьезные исследователи, и вполне возможно, что кто-то из них займется изучением рисунков, опубликованных ими когда-то на страницах газеты «Сердало».