Её провожали в последний путь тысячи наших сограждан со всех концов Ингушетии — старейшины и молодежь, объединенные одним общим состоянием страшной потери. Девочка, о которой совсем недавно никто не знал, сегодня стала родной для всех. Стала символом всенародного гнева, горя и скорби. Но для этого ей нужно было пройти через ад в собственной семье и погибнуть от рук нелюдей.

Я сегодня впервые за всю свою жизнь видел, как плачут, не сдерживая слез, суровые ингушские мужчины, готовые без единого стона перенести любую физическую боль. Прощаясь с погибшим ребенком, они не смогли превозмочь непосильный для нормального человека груз, который лег немым и страшным укором на их сердца, на сердце каждого из нас с безвременным уходом из жизни этой четырехлетней малютки.

Час назад мне на телефон скинули такие слова: «Я уже не верю в нас. Не осуждайте меня, я просто пишу, как чувствую. Со смертью этого невинного ребенка я потеряла веру в ингушский народ». Не стал бы приводить эти слова здесь, если бы они не оказались рефреном многих и многих комментариев, написанных нашими согражданами в соцсетях в последние дни.

Не надо рубить с плеча. Ингушский народ — это не двуногие животные, которые могут хладнокровно истязать беззащитного ребенка.

Ингушский народ — это тысячи и тысячи наших достойных мужчин и женщин, которых до глубины души потрясла страшная судьба несчастного ребенка. Это те, кто пришел сегодня на многотысячный мехка тязет. Это поток людей, перекрывший улицы Малгобека в направлении кладбища. Это, к примеру, парни из одного полицейского подразделения в другом конце республики (да и не только ведь они), которые собрали деньги на похороны девочки.

Ингушский народ — это один из наших министров, прежде вдоль и поперек клятый в соцсетях, но на этот раз проявивший лучшие человеческие качества, о чем, кстати, мало кто и узнает. Ингушский народ — это молодой имам одной из мечетей Малгобека, взявший на себя организацию похорон погибшей девочки. Это еще очень много неравнодушных людей, о которых я узнал.

Я никого из них не назову по имени, они ведь сделали это вовсе не для того, чтоб их имена появились в газете. Но таких людей много. Они есть среди нас. Я это знаю. Да если б не было таких людей, о чем и о ком я писал бы, занимаясь немало уже лет журналистикой?

Но я твердо знаю и другое. На нашей земле больше не должны страдать от насилия и погибать дети. Увы, стройная и, казалось бы, мощная система защиты прав ребенка, выстроенная государством, снова где-то дала сбой. И это обернулось новой трагедией...

Может, пора, наконец, всем нам присмотреться внимательней к тому, что происходит вокруг — за чужим забором, за дверью чужой квартиры? Да, такое не принято в нашем обществе, но когда на другой чаше весов — безопасность и жизнь ребенка... Чужих детей не может быть по определению! Это — наши дети. И не важно, какую фамилию они носят...

Каждый из нас в отдельности может сколько угодно культивировать в своей душе доброту, но какова ей цена, если она не может исключить в твоем любимом городе жестокость и насилие по отношению к беззащитному ангельскому созданию, едва вступившему в жизнь.

Нечисть нужно выжигать каленым железом. Но этим железом должны быть закон и неотвратимость наказания. На мехка тязете сегодня призвали власти и правоохранителей Ингушетии наказать виновных в произошедшей трагедии по всей строгости. Старейшины нашли в себе силы обратиться к молодежи с призывом не прибегать к самосуду, хотя каждый готов растерзать совершивших ужасающее злодеяние. Это сейчас трудно, но нужно оставаться людьми, ведь слепая ярость самосуда может привести к расправе над невиновными. 

Я верю в нас.