Театр — моя жизнь
«Театр — моя жизнь» — это образное выражение стало действительностью для актера и руководителя Ингушского театра юного зрителя Мусы Хадзиева
Спецпереселенцы и местные жители, в коих теплились ростки театрального искусства, организовали народный театр и ставили для обездоленных людей патриотические, поскольку о другой тематике и помыслить было нельзя, пьесы. В этом театре начал свой творческий путь, продолжившийся затем в Чечено-Ингушском государственном драматическом театре, Магомед-Гирей Хадзиев. Он был самородком. Не было специального образования. Не сказать, что он принял эстафету от родителей, так как они были далеки от театрального искусства. Просто сам в себе ощутил способности. И в трудное для всех и каждого время решил их взрастить. И достиг определенных успехов. Больше того, всю свою любовь к сцене он сумел передать своему старшему сыну, который из роддома попал не в родительский дом, а к отцу в театр. И первыми людьми, распеленавшими его вне стен роддома, оказались друзья отца — актеры драмтеатра. Казалось бы, дело, свойственное женщинам. Но так велика была радость друзей талантливого актера по случаю рождения его первенца, что они целиком и полностью завладели данной инициативой, отвоевав ее даже у матери.
— Так что, я в театре с самого рождения, — улыбается сегодня Муса.
— Может, это обстоятельство и отодвинуло на задний план выбор, в какое русло направить жизнедеятельность? Среда, сразу принявшая дружелюбно, первые маленькие шаги в профессию и даже первый гонорар. Все с самого начала устраивалось само по себе.
— Выбор, он всегда остается. Просто, меня сама жизнь действительно изначально связала с театром. Что касается гонорара... На Чечено-Ингушском телевидении выходила детская передача «Теремок». Когда учился в первом классе, я вел в ней свою рубрику. И в театре играл в спектаклях, когда выпадали детские роли. Получал за свои труды 3 рубля 50 копеек. Для меня это были хорошие деньги.
— Что именно тебя привлекало в сценическом искусстве по мере взросления, когда уже пришла пора осмысления?
— Наверное, я рано начал понимать, что ты несешь со сцены зрителю то, над чем он размышляет и делает лучше себя и окружающий его мир.
Несмотря на свои ранние шаги на театральных подмостках, став взрослым, Муса не сразу стал актером. В начале своей трудовой деятельности в Чечено-Ингушском драмтеатре ему довелось выполнять техническую работу, к примеру, ставить декорации, для выездного спектакля устанавливать сцену и прочее. Но, если неожиданно кто-либо из актеров выпадал из процесса прямо перед спектаклем по какой-либо причине, Муса выходил на сцену и играл. Дважды Муса пытался поступить в театральные институты российских столиц и оба раза безуспешно. Но он не отчаивался. При случае играл на сцене, набирался опыта.
В 1984 году ингушская труппа Чечено-Ингушского драмтеатра с успехом выступила перед московским зрителем. Затем в Таганроге на театральном фестивале под названием «На Родине А. П. Чехова» — полные аншлаги. В Ленинграде — признание публики.
И вот после таких удачных гастролей труппа поставила спектакль «Сыновья Беки». Отец и сын Хадзиевы играли в данной постановке. После премьеры труппе вменили в вину религиозную пропаганду, с чем актеры не согласились и стали отстаивать свою позицию. В итоге их обвинили, что называется, во всех грехах и «перекрыли воздух». Труппа осталась не у дел. Молодые ребята начали расходиться. Но костяк оставался. В их числе -Магомед-Гирей Хадзиев. А Муса перешел в Чечено-Ингушский государственный театр кукол и стал осваивать новую для себя квалификацию — вождение куклы. Но, организовав в Ингушетии кукольный театр, поскольку в нем жил драматический актер, вскоре сделал его театром юного зрителя, дабы на сцене играли не только куклы, но и актеры, то есть, чтобы присутствовал живой план.
Все это произойдет немного позже. А пока, Муса предпринимает третью попытку получить высшее образование на любимом поприще и поступает в Ярославский театральный институт.
Наступил 1992-й год. Все, кто имел возможность и желание помочь родной Ингушетии, стали бок о бок в единый строй с Русланом Аушевым. И с нуля началось создание полноценной республики. Вот тогда появился Ингушский государственный театр кукол.
— После постановки спектакля «Последний гусар» по произведению Джамалдина Яндиева в театре заговорили о переходе в другой статус: чтобы актеры, положив куклы, могли выходить из-за ширмы и играть живым планом, — вспоминает Муса. — Так, мы решили немного раздвинуть рамки. Долго шли переговоры с ректоратом Ярославского института. Мой большой друг, на тот момент ректор Ярославского театрального института, ныне покойный, Вячеслав Шалимов пошел нам навстречу и подготовил для нас за счет республиканского бюджета два выпуска в двух направлениях: драматическом и кукольном.
Следует отметить, что ректор Ярославского театрального института Вячеслав Шалимов неоднократно выражал восхищение тем обстоятельством, что ингуши, находясь вдали от родины, не только между собой придерживаются традиций и обычаев своего народа, но применяют их в отношении людей других национальностей. И на 25-летие института публично поблагодарил студентов ингушской национальности за то, что они привнесли в среду учебного заведения славные традиции ингушского народа. Я был счастлив, что ректор института так лестно отозвался о наших ребятах, — заключил директор театра, излучая восторг даже в эту минуту.
Вот так кукольный театр стал Театром юного зрителя, который радует все новыми разноплановыми постановками не только детишек, но и взрослых.
Все эти годы Муса не только руководит театром, являясь его директором, но и выступает в качестве актера. В настоящее время он занят в спектакле живого плана «Гамлет». И для него по сей день важна реакция зрителей, те самые огоньки, блеск в глазах, ради чего, как он утверждает, стоит трудиться.
