«Опыт работы в этом направлении накоплен у нас неплохой. К примеру, нами во всех подробностях воссоздана и зафиксирована старинная технология изготовления ингушской колыбельки («гIалгIай ага»), которая почиталась у ингушей наравне с очагом, будучи одним из символов жизни. Интересно, что когда младенца впервые укладывали в люльку, это сопровождалось целым ритуалом, имеющим свои особенности и уходящим корнями в далекое прошлое. Люлька («ага») занимала в быту ингушей особое место, с ней были связаны сакральные стороны жизни младенца. Еще одним ярким примером из этого ряда может послужить успешно осуществленный в стенах РДНТ проект по возрождению технологии изготовления ингушского традиционного войлочного орнаментированного ковра «Истинг». Эта работа проводилась нами с 2008 года, и её замечательным итогом стало внесение старинной технологии войлочного ковроделия, секретами которого в совершенстве владели ингушские женщины, в Антологию народной культуры России. Ингушский войлочный ковер занял достойное место в числе 100 шедевров нематериального наследия народов России, включенных в эту Антологию, которая родилась в прошлом году, объявленном в нашей стране Годом народного искусства и нематериального культурного наследия. Не могу не отметить, что появление столь фундаментального труда, вместившего в себя лучшие образцы культурного наследия российских народов, стало возможным, благодаря Государственному Российскому Дому народного творчества им. В. Д. Поленова и Российскому Фонду культуры», — рассказала Марем Котиева Общенациональной газете «Сердало».

Нельзя сказать, что интерес к курхарсу возник в Республиканском Доме народного творчества Ингушетии только сегодня. Изучением этого объекта нематериального культурного наследия ингушского народа здесь также занимаются на протяжении уже долгого времени. Однако Цоринские артефакты, подтвердившие многие изыскания, находки и предположения сотрудников РДНТ, безусловно, придали их работе новый импульс.

Для непосвященных прекрасной возможностью узнать во всех подробностях, что представлял собой курхарс, может послужить эссе методиста отдела этнографии Дома народного творчества Тамилы Хутиевой, представленное ею на Всероссийский конкурс «Национальные головные уборы народов России», объявленный Центром культуры народов России.

В своей работе Тамила Хутиева обращает внимание на то, что первые письменные упоминания о курхарсе датируются 1638 годом и принадлежат послам московского царя — князю Федору Волконскому и дьяку Артемию Хватову, державшим путь в Кахетию через земли ингушей. Описывая свое путешествие, царские посланники рассказывают о «кабаках горских владельцев»: «Сии кабаки расположены по обе стороны сего ручья; домы в них каменные, выстроены в горах; мужчины одеты по-черкесски, а женщины носят на головах рога в пол-аршина».

«Е. И. Крупнов, Л. П. Семенов, В. Б. Виноградов, Б. Б.-А. Абдулвахабов, Д. Ю. Чахкиев и другие исследователи в результате археологических раскопок представили различные формы «курхарса». В 1925-1932 годах в результате археологических исследований, проведенных Л. П. Семеновым, в наземных склепах различных селений Горной Ингушетии были впервые обнаружены «двурогие» и «однорогие» женские колпаки. Первые представляют собой более древнюю форму, восходящую к хуррито-хеттскому периоду. Л. П. Семенов дал их описание и установил два названия — «курхарс» и «чIугул». Е. И. Крупнов, относивший курхарсы к индивидуальным чертам ингушской культуры позднего средневековья, считал, что курхарс ингушские женщины носили в XV-XVII веках. Однако, согласно устной традиции, ингушские женщины-горянки продолжали носить его во время религиозных праздников до конца XIX века. До нас не дошли точные сведения, почему курхарс имеет загнутую форму (рог). По предположению немецкого путешественника и востоковеда Юлиуса Клапорта, также подтверждавшего принадлежность этого женского головного убора исключительно ингушам, в верхнюю часть курхарса вкладывались скрученные спиралью длинные волосы или косы. Таким образом, получалась прическа в виде «кур», происхождение которой связывалось с магическими представлениями средневековых ингушек», — говорит Тамила Хутиева.

Эссе нашей собеседницы включает в себя свидетельства многих авторитетных ученых, которые не только однозначно утверждают, что курхарсы являются традиционным головным убором ингушских женщин, но и детально описывают их внешние характеристики, а также указывают материалы, которые использовались при их изготовлении.

Цоринские артефакты, в числе которых наряду с оружием, музыкальными инструментами, одеждой, посудой и другими предметами быта оказались 11 курхарсов, частью хорошо сохранившихся, отражают традиционную материальную культуру ингушей XVII-XVIII веков. Детальное изучение курхарсов — задача современных исследователей, а для сотрудников Дома народного творчества Ингушетии они, безусловно, послужат наглядным материалом при воссоздании этого традиционного головного убора.