Но Малгобек не собирался сдаваться на милость врагу. Малгобекские нефтяники были в числе тех, кто на многотысячном антифашистском митинге, состоявшемся 2 августа 1942 года в Грозном, дал священную клятву отстоять родную землю от вражеского нашествия. «Пусть солнце не сияет над нами, пусть позор падет на нас, если мы пустим проклятого немца на Кавказ!» — в тот драматический период этим словам вторили сердца представителей всех народов, населяющих нашу Родину.

Жители Малгобека добывали нефть для сражающейся с врагом Красной армии и строили на подступах к городу оборонительные сооружения. Позже, в сентябре-октябре 1942 года, на случай оккупации их родного города малгобекчанами было создано 28 партизанских отрядов.

Тринадцатилетний малгобекский мальчишка Умар Якубов в ту пору тоже оказался в составе действующей армии. Он решил, что не пристало ему сидеть дома, когда все мужчины, в том числе и его отец Бога Чермоевич, защищают родной город. Историю этого юного храбреца, находившегося на передовой, мне рассказал Башир Асламбекович Чербижев — основатель музея боевой и трудовой славы города Малгобека, который, к сожалению, уже ушел из жизни.

Отец Умара Якубова в довоенные годы возил на «эмке» секретаря горкома партии Кошкина. Это были напряженные тридцатые, когда нефтяной Малгобек бурно развивался. За ростом добычи нефти лично следил нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, дел — невпроворот, все чувствовали на себе большую ответственность. Бога Чермоевича и его важного пассажира нередко ночь заставала на какой-нибудь буровой. Об отдыхе и покое первопроходцы малгобекской нефти в ту пору и не помышляли — Родина ждала от них ценнейшее стратегическое сырье. И буровики треста «Малгобекнефть» трудились не покладая рук.

С началом Великой Отечественной войны нефтяники Малгобека продолжали ударно трудиться. Но огненный вал все больше приближался к их юному городу. И тогда пришел приказ уничтожить нефтяные промысла, чтобы ни одна капля нефти не досталась врагу. Бога Якубов, своими глазами видевший, как Малгобек готовится к обороне и переходит на осадное положение, отправился в военный комиссариат. Он твердо решил, что его место там, на передовой, откуда в город уже доносились залпы канонады. 17 августа 1942 года шофера, хорошо знающего местность, с радостью приняли в автоколонне 9-й Гвардейской стрелковой бригады, только что переброшенной под Малгобек.

Фронтовые будни Бога Чермоевича были сопряжены с постоянным риском. Нередко его машина попадала под обстрел врага. Но удача не отворачивалась от фронтового водителя, каждый раз он вывозил из опасной зоны бойцов, вручивших ему свои жизни.

Военные пути-дороги позже привели Бога Чермоевича под Туапсе. В схватках с врагом он не знал страха. В марте 1943 года в бою под Лабинской был ранен, попал в тбилисский госпиталь, но уже через два месяца снова вернулся в строй. А потом — депортация. Сталинщина поставила вне закона многие горские народы. Годы спустя, возвратившись на Кавказ из чужбины, жил Бога Якубов в селении Знаменском, и мало кто из его односельчан знал, что за плечами этого крепкого смуглого мужчины ратные подвиги во имя свободы и независимости Родины, которая потом так жестоко расправилась с ним и с его соплеменниками...

В жилах бесстрашного горца Бога Чермоевича Якубова текла горячая кровь. Этой кровью он одарил и своего сына Умара. Детство Умара пришлось на суровые годы Великой Отечественной. О тех детях, детях войны есть такие поэтические строки:

Детство, опаленное войной...
Болью, смертью, мглой и тишиной...
Голодом, разрухой и стрельбой...
Кто-то навсегда уходит в бой...
Девочки работают в тылу,
Мальчики уходят на войну.
Детские мечты забыть пора,
Но надежда все еще жива.
И глядят на нас во мглу веков
Мальчики с глазами стариков...

Башир Асламбекович Чербижев был хорошо знаком с Умаром Богаевичем и очень уважал его за скромность, трудолюбие и верность избранному делу. В мирное время бывший сын полка несколько десятков лет отдал нелегкому шоферскому труду, сначала постигая азы профессии в далекой ссылке, а затем работая в Малгобекском управлении технологического транспорта до самой пенсии. Жили они по соседству, но Умар Якубов мало рассказывал о своей фронтовой биографии.

— И все же однажды удача улыбнулась мне, — поведал мне как-то Б. А. Чербижев. — Возвращаясь как-то домой на перекладных, стоял я на Малгобекском круге в ожидании попутной машины в город. Мимо проносились юркие «жигули». Вдруг услышал я протяжный сигнал автомобиля, остановившегося на противоположной стороне дороги. Смотрю и пытаюсь узнать водителя, машущего мне рукой. Им-то и оказался ветеран войны и труда Умар Богаевич Якубов. Ехать пришлось через станицу Вознесенскую. И вот, проезжая мимо школы, мой сосед с едва уловимой грустью в голосе произнес: «Здесь я учился до 1942 года. Было мне 13 лет, когда фашисты подошли к Малгобеку.»

Я не мешал ему своими вопросами, по опыту зная, что он может прервать свои воспоминания. Ведь и до этого у меня были попытки разговорить его, и они всегда заканчивались неудачно. Но, наверное, в жизни каждого человека случаются такие минуты, когда вдруг хочется рассказать о себе, о времени, ушедшем в историю, о событиях, участником которых он был и которые остались в его памяти.

«Помню, — начал рассказывать Умар Богаевич, — как отец ночью приехал за нами на полуторке. Мы быстро побросали в кузов все, что нужно на первое время, а остальные вещи оставили, закрыв дом. Отец очень торопился. До рассвета ему нужно было вернуться обратно в часть, а путь предстоял немалый — до Мундор-Юрта и обратно. Над Малгобеком полыхал огонь, и до нас доносился грохот взрывов...»

Некоторое время мы ехали молча. Впереди показался участок Бековичи, а я еще не спросил у Якубова, как же он тринадцати лет от роду попал на фронт... Словно угадав мои мысли, Умар Богаевич продолжил свой рассказ: "Ох, и ругался отец, когда обнаружил меня в машине той памятной ночью. Дело было так. Как позже я узнал, личный состав бригады, в которой воевал мой отец, был выведен с передовой и отправлен в тыл для пополнения. От всей бригады тогда оставалось в живых всего несколько сот человек. Как отцу удалось заехать к нам на часок, я не знаю. Но когда я его увидел, то решил уехать с ним. До войны я часто, бывало, заберусь к нему в машину, спрячусь за спинкой сиденья, а в пути следования выбираюсь. Отца это смешило. Думаю, он всегда знал о моем присутствии и только делал вид, что не замечает... Но этой ночью, когда я дотронулся до него, он вздрогнул, и машину отбросило в сторону. Остановились. Что делать? Везти меня назад нет времени. Оставить на дороге? Я начал плакать и говорить отцу, что никуда от него не уйду.

Подъехали мы к одному дому, где стояли солдаты с автоматами. Отец ушел, а затем вернулся с одним военным. Тот приказал меня куда-то отправить, а сам уехал с отцом. Утром меня разбудили, дали покушать. Как же я обрадовался, когда узнал, где нахожусь. Оказалось, что в Средних Ачалуках. Это ведь почти дома! Вскоре нашли для меня обмундирование.

После пополнения бригада через Закавказье была направлена под Туапсе и там снова вступила в бой. Отца я видел очень редко. Оружейную мастерскую, куда меня определили, он навестил в последний раз, когда наши войска освободили Крымскую. Вскоре он получил ранение.

Чуть позже меня вызвал к себе комбриг Мартиросов и сообщил, что отца отправили в тыловой госпиталь — рана у него серьезная, но не смертельная. Еще он сказал, что мне выдадут аттестат на дорогу, документы и отправят домой к матери. Потом меня отвезли в Краснодар, а оттуда я должен был добираться сам.

Когда я, наконец, оказался дома, мать увидев меня, сначала и не узнала... А как завидовали мне и моей военной форме соседские мальчишки!

Все документы, в том числе и моя боевая характеристика, пропали 23 февраля 1944 года. Я уж и не помню, то ли их у меня забрали, то ли они просто остались дома. Да и не думал я о документах в те двадцать минут, которые давались нам на сборы. Надо было помочь одеться младшим, взять продукты, какие-то вещи... Не хочу вспоминать об этом! Но и забывать нельзя... Потому как человек, который живет без памяти, не зная исторического прошлого своего народа, живет как перекати-поле...«

Накануне 45-летия Великой Победы Башир Асламбекович Чербижев, уже активно занимавшийся к тому времени музейным делом, восстанавливая по крупицам боевую историю родного города, задался целью вернуть бывшему сыну полка его забытую всеми боевую биографию. Долгим и томительным было ожидание, но 30 апреля 1986 года из Центрального архива Министерства обороны СССР в Малгобек ушло письмо на имя Умара Богаевича Якубова. Подписанное начальником архивохранилища, это письмо имело следующее содержание: «Сообщаем, что в приказе частям 9-й Гвардейской стрелковой бригады № 030 от 16 октября 1942 года значится:

п 9. Зачислить в списки батальонов с прикомандированием оружейной мастерской бригады 16.10.1942 г.

5. Красноармейца ЯКУБОВА Умара Борисовича — 3 бт (отчество так в документе)

Основание: фонд 1786, оп. 3, дело 1, л. 43.

Других документов 9 гв. стр. бр. За 1942-43 гг, необходимых для наведения справки, на хранении в ЦАМО СССР нет.

9 гв. стр. бригада в период с 12 августа 1942 г. до 6 июля 1943 г. входила в состав действующей армии.

Основание: перечень 7, стр.29.»

Так в Малгобеке появился самый молодой официально признанный ветеран Великой Отечественной войны, награжденный орденом Отечественной войны II степени и многими медалями за трудовые свершения уже в мирное время. К сожалению, контузия, полученная на фронте, и лишения, пережитые в трудные годы депортации, серьезно подорвали его здоровье. Умара Богаевича уже давно нет среди нас. Но память о нем — это наша дань уважения сотням и тысячам советских мальчишек и девчонок, которые наравне с взрослыми ковали Великую Победу на фронте и в тылу.

Это наш общий долг перед опаленным войной детством...